Ощути гнев сурового хомячьего правосудия!!; Nod at the bird, and PEOPLE DIE! Everywhere PEOPLE DIE!;
Название: В тенях Богини 2
Автор: Sweet Heretic
Фэндом: дада, все тот же Наруто
Пейринг: Итачи/Дейдара, ну и так по мелочи)
Жанр: мистика, романтика +юмор (старый добрый Хидан)
Рейтинг: NC-17 (куда ж без него х)))
Предупреждения: сильно верующим людям советуется не читать…хотя бы некоторые моменты. Так же советуется не читать хотя бы некоторые моменты слабонервным людям…ну мало ли..
Размещение: тока с моего разрешения
Состояние: закончен..еси кому понравицца, то можно организовать и проду)
www.diary.ru/~hereticscreed/p153113708.htm#more... 1 часть
читать дальше- Это никуда не годится! Сколько мы уже терпим соседство с этими блохастыми шавками? Сколько еще мы будем терпеть пятна позора, что они оставляют на нашем клане? – красные глаза, излучающие иссушающую жажду обвели присутствующих. – Сколько наших детей погибло из-за их непомерного обжорства? Сколько заразы они притащили в своей вонючей шерсти? Пора положить этому конец. Пора придать их огню.
- Верно! Давно пора!! – раздалось со всех сторон с торжествующим шипением.
- Сегодня ночью, мы нанесем удар, - вкрадчиво продолжил Мадара. – Теперь слушайте внимательно, и пусть каждый запомнит свою роль.
- Эти надменные кровососы! Подгибают всех под себя! Не видят никого кроме себя! Сколько лет они держали нас рабами? – рыжий оборотень, вздыбив яростно шерсть на загривке, воззрился на соклановцев. - Сколько мы служили им верой и правдой? А потом ради забавы убивать! Травить кровь серебряными вилами? И за что? Потому что им стало скучно? Долой эти унижения! Мы тоже имеем право на свободную жизнь! Пора положить конец гордыне! Пришло время сечи.
- Верно, Лидер верно говорит. Мы им даже мир предлагали! – прорычали присутствующие.
- В эту ночь полной луны, в пике своей силы, мы нападем, - Лидер разложил на столе карту с планом. – Сегодня мы собрали всех наших родственников, оборотней со всей страны. Мы возьмем их количеством.
- Во имя Великого Хозяина, перегрызите им глотки! – донеслось со шпилей двух замков. В ответ по всей столице разнеслось рычание и шипение, смешиваясь, заставляя кровь стыть в жилах.
Итачи восседал на крыше одной из башен. Ему пока еще рано выходить. Пока он оценивает ситуацию. Кровавые глаза скользят по ночному городу, видя даже букашку на дереве в саду вражеского дворца. Прищурившись, ухмыльнулся: видимо собачники решили также воспользоваться пиком силы и напасть. Поправив плащ, граф взглянул на луну. Отрешенная от мира. Да ей и дела до нас нет. Может, ей тоже надоела эта бессмысленная бойня? Уже сколько длиться, а прогресса никакого.
Где-то вдалеке донесся вой. Его подхватил еще один и еще. И вот это снова хор. Ужасающий, поражающий своей красотой. Могут ли вампиры жить в мире с оборотнями? Наверное, нет, потому что тогда не будет занятия ни у одного из кланов. Вот как тот же Хидан. Он не оборотень и не вампир. И живет непонятно зачем.
Недалеко от бакалеи донесся приглушенный стон и хриплое рычание. Дальше шум крыльев и визг. Скользкий звук разрывающейся плоти.
Итачи закрыл глаза. Это никогда не кончится.
- Скучаете, Итачи-сан? – приземлилось рядом нечто грузное. Крякнув, приподнялся на ноги и аккуратно подошел к молодому графу.
- Кисаме, как думаешь, война скоро закончится?
- Ну, вы-то уже, наконец, с нами. Сегодня ночью и закончится.
- А когда закончится, что будет потом?
- Эм…потом? А важно ли? – усмехнулся слуга. – Главное - порвать этих шавок.
Граф усмехнулся. Кисаме всегда считал себя слугой клана Учиха, а к оборотням себя никогда не причислял. Хоть и благодарил родителей за дюжую силу.
Еще некоторое время сидели в тишине. Относительно тишине, если не считать доносившихся, то с одной стороны, то с другой диких стонов боли, звуки раздираемой плоти, топот когтистых лап по мостовой, выворачиваемых деревьев, взрывов, осыпающейся штукатурки и отделки стен со зданий. И как только люди не слышат этого? Ах да, сегодня же праздник. И все разбрелись по балам.
- Сасори-данна, вы тоже пойдете? Вас уже раз ранили! Хватит вам тут, да! – разогнавшегося кукольника догнал герцог.
- А что мне еще прикажете делать, Дейдара-сама? Одна рука не страшно, если что, сделаю еще, - отмахнулся мастер, покрываясь шерстью. – А вам лучше присмотреть за Наруто-куном, вот за ним-то и нужен глаз да глаз.
И резко оттолкнувшись от земли, преображенный мастер перепрыгнул ограждение и помчался дальше в бой.
Ничто не заставляет у сумеречных потерять самообладание. Они живут слишком долго, и, навряд ли, найдется то, что сможет их удивить. Даже самые малыши знают и видели такое, что может привести в ужас и самого закоренелого астронома с башни научного университета. Поэтому не удивительно, что их лица обычно выражают полнейшую скуку. Существование в вечности без цели, скитание в тенях без компаса. Настолько утомительно, что некоторые вампиры впадают в спячку, чтобы пробудиться в лучшие времена. В такие, когда бы кровь в венах бурлила. Чтобы в висках отсчитывался пульс.
Например, как сейчас, бойня.
Старый мастер, потерявший интерес к жизни и проводит свое одиночество с единственным, что поддерживает ему жизнь – его искусство, его куклы. Уже на протяжении четырех веков он дарит этой стране прекрасные произведения. А теперь он снова оживает. Он чует врага, он от него не спрячется. Он отомстит за руку. Из-за этого крылатого урода он не мог творить больше двух недель. Он вынужден был таскаться с мелкими щенками.
Опускаясь на все четыре конечности, кукольник покрывается шерстью. Скелет перестраивается, глаза темнеют, лицо вытягивается, тело удлиняется. Уши и хвост, которые все оборотни маскируют, скрывать нет смысла. Когда трансформация завершена, кукольник издает протяжный вой и поворачивает в сторону замка кровососов. На своем пути он встречает еще несколько перевоплощенных. Они уже не имеют ничего общего с людьми, теперь это хищники, охотники, ищущие своих жертв, готовые убивать.
Деревянная рука не может трансформироваться, поэтому на мостовой гулко разносятся удары дерева о камень.
- Кисаме, твой выход, - лениво подал голос молодой граф, указывая на цель. – Справишься?
- Обижаете, Итачи-сан, - прорычало рядом. Итачи скосил глаза и, в который раз не сумел удержать пораженного вздоха. И как он только может контролировать это чудовище? Хотя, сам он тоже далеко не пай-мальчик. Граф скривил губы в усмешке. Мда, далеко не пай-мальчик.
Коротко тявкнув, существо спрыгнуло с крыши церкви и, пробежав вниз по стене, грузно приземлилось на все четыре лапы. Потянув носом воздух, огромный волк, ростом с хорошего медведя, оскалил пасть. Глаза мерцали желтым пламенем, выискивая жертву. Поудобнее устроился в траве и, резко отпружинив лапами от земли, помчался к цели.
Итачи встал с крыши и забрался на шпиль церкви. Осмотрев окрестности, вздохнул. Оборотней сегодня слишком много. Просто физически не сможем удерживать такую свору. Хоть один, да и прорвется к замку.
Граф обернулся на шум крыльев позади. Вот и отец летит в бой. Надо же и мать вон поднялась в воздух. Тоже скучно стало. Хм, так, нужно же и за Саске проследить – этот паршивец того и гляди, рванется на зов инстинктов.
Граф вновь устремил взор на поле битвы. Его черед еще не пришел.
- Вон они. Грязные шавки, - надменно прозвучало на одной из башен замка Учиха.
- Хм, не многовато ли их сегодня? – донесся еще один.
- Боишься? – прозвучал третий, более молодой.
- Нет, но хватит ли нас, на них?
- Если будешь меньше трепаться и быстро работать, то успеем. Нам нужно очистить свой край и по возможности быстро помочь центральному гарнизону.
- Мне на юго-восточный.
- Ну, кому как.
- Уже близко, - довольное шипение.
- Ну, что же господа. Приступим?
- Приступим, - и с почти змеиным шипением, с крыши замка в воздух поднялось с дюжину существ с огромными крыльями.
- Хьюга! Во имя Великого Хозяина! Рви их! – с визгом, крылатые твари стрелами полетели на врага.
Хм. Ты еще жив? В прошлый раз я вроде бы намекнул тебе, чтобы ты не смел больше осквернять эту землю своим присутствием. Ну, раз тебе мало, давай повторим урок.
Рогатое существо, летящее на огромных кожаных, когтистых крыльях, разинуло пасть и облизало клыки. Завидев «ученика», с огромной высоты вошел в пике и со свистом, раздирающим ночь, стал камнем падать на землю. Оборотень, почуяв его запах, задрал голову, и как будто с легким удивлением наблюдал за вампиром. Когда до земли оставалось метра три, оборотень вдруг прыгнул и свалил вампира на землю. Острые когти на тяжелых лапах, рвали крылья.
«Лапах? У тебя же нет второй лапы!» - кровопийца вывернул левую руку и замахнулся ею по морде животного. Оборотень, сверкнув клыками, поймал занесенную когтистую руку в пасть, зажимая в поистине железном захвате челюстей.
Остро прошипев, вампир выдернул руку и задними лапами столкнул с себя «скотину», содрав на брюхе полосы кожи. Животное отшвырнуло назад на бок. Поднявшись на все четыре конечности, зарычал, обнажая клыки. Припустив нижнюю часть корпуса, стал медленно прокрадываться к жертве. Жертва поднялась на ноги, расправляя крылья, и в ответ прошипела. Глаза осмотрели врага.
«Ты заменил конечность? Умно», - усмехнулся вампир и, резко взмахнув крыльями, поднялся в воздух. Оборотень, не желавший отпускать свою добычу, оттолкнулся от земли тяжелыми лапами, нацеливая когти на грудь демона. Крылатое существо тут же пустил в ход когти нижних лап и всем весом рухнул на оборотня. Пастью вцепился в деревянную, но не менее опасную, руку и стал выворачивать. Свободной рукой животное скуля, рвал крылья, и скидывал с себя вампира. Вырвав протез, вампир победно вышвырнул его и принялся за разрывание шерстяной плоти. На что животное пастью вцепилось в лицо крылатого демона и, сжимая челюсть сильнее, навалилось на врага. Отчаянно тряся мордой, волк выкручивал рогатую голову. Когти трех лап впились в толстый покров кожи вампира. Кровь лилась ему в пасть рекой, когти глубже проникали в увлажненную плоть. Кровопийца еще некоторое время визжал, и на особо высокой ноте затих.
Оборотень откинул в сторону оторванную голову. Останки вампира стали преображаться, некоторые части обратились в прах.
Волк прилег, тяжело дыша, зализывая место, где должна быть рука. Ну, ничего, еще легко отделался. Вот поставит руку на место и будет дальше творить. Свое искусство. Не замечая, как проходит вечность. Он будет снова и снова вкладывать в куклы частицу своей души, одинокой, печальной. Он снова будет старым мастером. А когда будет приходить час, кукольник вновь и вновь будет перевоплощаться в верного стража.
Окровавленный воин, ковыляя, подобрел к своей деревяшке, как вдруг из-за кустов на него выпрыгнуло что-то громадное и рычащее. Сасори придавило к земле, а через несколько минут в небо поднялся протяжный вой, долетающий, казалось бы, до самой луны, которая освещала разорванное тело старого кукольника.
Дейдара сидел на пне старого дуба. Сам дуб лежал неподалеку, придавив и размажив своим весом кровососа. Толстые и острые сучья прорвали вампира насквозь. Останки второго валялись неподалеку, вырванное сердце которого преспокойно переваривалось в брюхе герцога.
Дейдара потянул носом воздух. Бойня идет уже давно. Уже есть и жертвы, как одной, так и другой стороны. Ну что же, это может задержаться, если не выйти и не встретить врага.
Здоровый лис, с не по-лисьи длинными когтями и обезображенной огромной клыкастой пастью мордой, брезгливо перепрыгнул на чистое без крови место. Промычав что-то себе под нос, доверяясь носу, побежал в сторону церкви.
«А вот и ты, - довольно улыбаясь; красные глаза неотрывно следили за перемещениями лиса-оборотня, - Я уж думал, что и не встречусь с тобой сегодня». Молодой граф усмехнулся и, прошипев что-то отрадное, стал перевоплощаться. Волосы стали отрастать стремительнее, напоминая рваное крыло ворона. Из головы стали вырастать закрученные рога. Глаза сузились, лицо немного вытянулось. Пасть усыпали острые как бритва клыки. Позвоночник немного прогнулся вперед, позволяя, прорвав черный сюртук, вырасти кожаным крыльям с загнутыми когтями на концах. На руках и ногах тут же выросли когти. Сам граф увеличился в размерах. Издав громогласный визг, вампир взмахнул крыльями и полетел прямиком на оборотня.
«Здесь», - пронеслось в голове лиса и, задрав голову, прищурил глаза, завидев летящего на него монстра. Когда до цели оставалось совсем немного, оборотень отпрыгнул в сторону и, описав круг, запрыгнул на парящего вампира сзади. Под двойной тяжестью, граф не удержался в воздухе и упал на землю. Быстро сгруппировавшись, приземлился на все четыре конечности и перевернулся на спину. Замахиваясь для удара, и ставя блок от других когтей, в пыли катались две твари, как сцепившиеся коты. В стороны летит шерсть, выдранная с кожей, и ошметки крыльев.
Резко отпрыгнули друг от друга. Кроваво красные глаза не отпускают яростно голубые. Рычание в ответ на шипение. Два тела напряжены до основания. Один понимает другого без слов: их силы равны.
Животное склоняет голову, сквозь рык как будто ухмыляется. По телу начинает расползаться что-то светящееся, синее, обволакивая полностью. Глаз не видно - два ярких огня. Завыв сквозь рык, тело начинает полностью трансформироваться.
Вампир на это лишь хмыкает и его тело покрывает красное что-то. Через несколько минут на поляне стоят два демона, укутанных в демоническом покрове. Высвобождение внутренних демонов. Тех, кто дал жизнь этим чудовищам.
Два демона бросаются друг на друга, обжигаясь об оболочки друга, раздирая ее когтями, стараясь разорвать друг друга на части. Вампир вырывается из адского захвата оборотня, взмахивает крыльями, а затем, войдя в пике, собрав демоническую силу в когтистых лапах, врезается ими в грудную клетку демона. Внутри что-то хрустит, и от боли оборотень звереет, теряя последний здравый рассудок. Кровь в венах закипает, поджигает изнутри, накаляет. Когтистая лапа хватает за горло кровососа и валит на землю, рыча прямо в отрытую пасть задыхающегося демона. И терпеть обжигающую силу на ладони под шеей. Граф рукой пытается ослабить хватку, бьет по телу тяжелыми крыльями, царапает когтями. Стащив лапу с горла, вновь кидается на врага, уже восседая на нем, и цепляется клыками за ухо. Оборотень скулит – ухо действительно болезненное место, а так же очень тонкое. Граф обжигает язык, но не отпускает жертву, прокусывая кончик насквозь, наслаждаясь редкими каплями крови, что не успели высохнуть при дикой жаре демонической силы. Герцог трясет головой, выгибаясь от тупой ноющей боли, от жара, и от вони огромного количества пролитой крови.
Граф понимает, что не сможет откусить даже кусочка уха: выплескиваемая на место ранения, покровная сила может оставить серьезный ожог. Поэтому он выпрыскивает с кончиков клыков яд.
На ритуальном алтаре, под томным светом полной луны через витражи, священник, пригвожденный кольями, извивается под горячим телом судьи. Откидывая назад темные волосы, Какузу слизывает капли пота с бледного тела проповедника. Он с яростью срывает символ божества с его шеи, оставляя на ней свой символ божественности и владения. Ему плевать на всех этих божков. Выпустив когти и отрастив клыки, судья принимается за тело, распростертое под ним. Прокусывая до крови шею, легонько проводит когтями по бедрам. Хидан мотает головой, зажмурив глаза, прижимаясь, насколько это возможно, к телу судьи. По телу стекает кровь, и Какузу, целуя припухшие губы Хидана, смешивает ее с потом, размазывает ее по бокам, животу, бедрам. Священник цепляет зубами язык судьи и, преданно глядя в глаза, то покусывает его, то полизывает, то посасывает губами. Отдав язык на волю язычника (как в тему хДДД), Какузу уже начинал жалеть, что пригвоздил Хидана. Этот влажный ротик явно создан для некоторых иных частей тела. Шустрый язычок проповедника вырвался изо рта судьи и, подавшись вперед, начал вылизывать щеки, губы, шею напарника.
- Все еще хочешь вырезать мне язык, а Кузя? – прошептал на ушко белобрысый.
- Живи пока, - усмехнулся брюнет, слизывая пот, смешанный с кровью, с живота. Проведя ладонями по ягодицам, приподнял язычника. С улицы раздался вой. Ледяной, жестокий. С яростной хрипотцой.
- Хм, сегодня они разошлись, - глядя на луну, произнес Какузу.
- Ты тут не рассуждай, а работай, мудила! – взвизгнул, пытаясь помахать руками, распростертый под ним Хидан.
- Все-таки я вырежу тебе язык. Или откушу, - прошептал в рот брюнет, входя в застонавшего проповедника.
Столица напоминала Венецию. Город на крови. Потоки алой крови текли по мостовым, сливаясь в более крупные ручейки, разливаясь лентами на дорогах. Кровь, жизненный нектар. Впитывалась в землю, уходя, ведомая адской силой. В развернувшейся бойне никто не обращал внимания на странное явление. Кровь уже из маленьких ручейков сливалась в реки и текла, текла. Каждая капля уносилась прочь.
Стекаясь за городом, в сторону городского кладбища. И вовсе слилась под одной из старой усыпальниц с маленькой часовенкой. Через пару мгновений окна усыпальницы озарились ярким голубым светом и потухли.
Итачи резко оторвался от уха герцога. Замер. Время вокруг словно остановилось. Даже листья перестали шелестеть на ветру. Облака перестали плыть по небу. Стало необъяснимо холодно. Леденело все. Даже демонические покровы стали остывать и сползать с хозяев. Оборотень и вампир помимо воли обращались обратно. Но они были уверены, что не они одни. Звуки битвы прекратились. Только звенящая тишина. Даже вздохнуть было страшно. Именно страшно. Неописуемый страх наполнял каждого. Панический ужас охватывал с головой всех, закрадываясь сначала где-то внутри, а затем вулканом выплескиваясь. Сердце стремительно колотится внутри, грозя разорваться. Дейдара инстинктивно прижимается к Итачи, и тот обнимает его в ответ. Он тоже дрожит. Ему тоже страшно. И он такой же холодный. Дейдара поднимает глаза на Луну.
- Ну что ты смотришь! Не видишь? Мы умираем! Да! – с нотами истерики завопил сквозь тьму оборотень.
- Тише, успокойся, - сильнее прижал к себе блондина, поднимая его с земли, и усаживая к себе на колени. Сквозь прорванный сюртук Итачи совсем не ощущал ветра. А глаза не видели, что бы листья колыхались. Тогда откуда такой холод?
- Что ты чувствуешь? – тихо прошептал на ухо. Герцог, вздохнув носом воздух, скривился.
- Мороз. Ледяной холод, мм, - так же тихо ответил.
С крыш замков донеслись завывания и шипения. Армии призывали назад. Отпустив друг друга, наследники кланов стали расходится в разные стороны.
- Рад был повидаться, Дейдара-кун, - донеслось до блондина. – Надеюсь, эта наша не последняя встреча.
Герцог остановился и, усмехнувшись, повернулся к собеседнику.
- Тогда заходите в гости.
- Обязательно, - и вновь склонившись в поклоне, растворился в напущенном тумане.
Разгоряченное тело, разомленное от неги, расплывающейся ядом по венам, удобно устроилось на втором. Мышцы приятно сводило, все было крайне лениво. Казалось бы, даже если бы пятка зачесалась, оставил бы все, как есть. Даже затыкать, извергающий потоки далеко не лестных слов, рот Хидана не хотелось. Ну и пусть кричит, ему и так хорошо.
- Сука! Ты меня слушаешь? Слезь с меня, ты тяжелый как хрен твою мать! – румяные щеки язычника, отнюдь уже не от возбуждения, смотрелись очень аппетитно. Какузу подался чуть вперед и провел языком по румянцу. Проповедник на секунду застыл.
- Ну, слеееееезь, - Хидан завозился под брюнетом.
- Не-а, - лениво протянул судья.
- Ты еще пожалеешь, Дзясин не оставит этого дерьма просто так, - беззлобно бурчал белобрысый.
Хидан, вздохнув, вырвал ладонь с кола. Теперь на его месте зияла дыра. Священник поморщился, схватил окровавленный кол и отшвырнул его в сторону. Рука безвольно упала обратно.
- Сказал бы, я бы вытащил, - подал голос Какузу, устроив голову на груди проповедника. – Зачем еще и так раздирать?
- Да ну, - тихо ответил Хидан, - подумаешь. Все равно не сдохну.
Положил окровавленную ладонь на голову зеленоглазого и принялся поглаживать волосы, пропуская их через пальцы. В ответ на это, Какузу поцеловал грудь беловолосого.
Хидан говорил тихо, серьезно. Даже ни тени обычного нахальства и язвительности. Какузу любил, когда Хидан становился таким. Но таким он был только после секса. Как будто с мощными толчками из бренной головушки проповедника вытряхивалась и вся чернь, оставляя на ее месте то первородное и чистое, что не загрязнено грешностью этого мира.
Тело стало сводить. По влажной коже пробежались мурашки. Огонь в свечах перестал трепетать. Привычный сквозняк как будто затянуло в щели. Глухая тишина. И студеный страх.
- Что это? – Хидан приподнялся, освобожденной рукой вытащил кол и со второй руки. Какузу вытащил колья с ног.
- Не знаю, - выдохнул Какузу, и изо рта пошел пар, как зимой.
- Какого? – Хидан поднялся и бешено напуганным взором принялся озираться по сторонам. – Что за нахуй, Дзясин тебя побери?!
В парадной зале было как никогда людно. Все как можно ближе прижимались друг к другу. Ледяной страх, пробирался до самых закоулков души, паутинными трещинками на стекле, распространяясь по всему телу. Душу словно сковывало льдом, а рассудок растворялся в паническом ужасе.
- Увы, нам пришлось отступить, - донесся тихий голос Мадары. Но в этой тишине он казался гулом ярмарочных скоморох. – Собачники показали себя с другой стороны, они призвали своих родственников со всех концов страны. Их было больше.
- Аники, что это такое? Почему мне так страшно? – Итачи опустил взгляд на дергающего подол его сюртука маленького братца.
- Саске, что с тобой? – граф присел на корточки, стирая кровавые разводы с губ, носа вампиренка.
- Я тоже дрался! – гордо зарделся он.
- Тише ты, - Итачи оглянулся на распинающегося Мадару.
- Их постигла неудача…- торжественно развел руки глава.
- Да, так как и нас, - буркнул молодой граф, оборачиваясь к братишке.
- Аники, что это такое?
- Тебе очень страшно?
- Да, - скромно кивнул маленький кровосос.
- Не бойся, видишь, сколько нас здесь? Если что, спасем тебя, - Итачи потрепал братца по волосам. – С кем же ты так подрался?
- С Нару-тяном, - в довольной лыбе растянул губы мелкий.
Писать ли, что Итачи выпал в осадок? Думаю, не стоит.
- Ну и как?
- Он меня два раза завалил, а потом я его! Но когда я его во второй раз валил, стало страшно! Так страшно-страшно! – погрустнел малыш.
- Мы отомстим за павших воинов! За каждую пролитую каплю крови! Мы не оставим этого бесчинства просто так! И блаблабла…, - распрягал Мадара.
- Знаешь, иди спать, - подтолкнул братца к лестнице. – Все равно сейчас не интересно будет.
- Так рано ведь еще!
- А ну, иди, кому сказал! – оскалив клыки, прошипел Итачи.
Мальчик, взвизгнув, потопал к лестнице. Итачи же поставил галочку, что страшный старший брат = тишина и спокойствие.
- Принести список павших, - устало протянул Мадара, садясь в свое кресло. К нему с поклоном подошел один из вампиров, потрепанный, с окровавленным глазом, и подал свиток.
Просмотрев его, глава клана устало откинулся в кресле, потирая переносицу.
По залу прошелся тревожный шепоток. Семьи стали осматриваться, желая удостовериться в живости друг друга.
Старый вампир снова раскрыл список и принялся озвучивать. С каждым названным именем, семьи погибшего вздыхали, кто-то шипел, кто-то клялся отомстить шавкам.
- Так же погибли Фугаку и Микото. Хмм…Плохо, - Мадара поднял взгляд на побледневшего Итачи. Тот стоял, не контролируя активацию глаз, которые, то краснели, то заново чернели. Опустив голову, Итачи сжал кулаки, потом разжав, вздохнул и снова спокойно воззрился на Мадару. Кивнув, тот продолжил.
- Так же очень большая потеря – это потеря гениального наследника клана Хьюга, а так же и других ваших воинов, побочных семей. Еще пали жертвами шавок…
Вот так и стал Итачи-сан сиротой. Граф усмехнулся. Как-то слишком быстро все произошло. Как же так, что бы и мама и папа. Почему остальные Учихи живы, когда такие сильные вампиры, как Фугаку и Микото, погибли? И как теперь сказать это глупому маленькому брату? Терять родных тоже больно, даже если ты уже давно идешь по бесконечной тропе. Потому что тогда, ты никому не нужен. И никто не будет тебя ждать, когда ты будешь возвращаться. Пусть через 15 лет, да пусть и через столетие, нет смысла возвращаться, куда бы то ни было, если тебя никто не ждет. И вот, оно, наверное, всегда так: пока что-то есть, не обращаешь внимания, принимаешь как должное, а когда оно исчезает, теряется, умирает, то только в этот момент начинаешь осознавать его ценность. И тут же вспоминаются сами собой моменты из жизни важные и незначительные, светлые и не очень, связанные с утраченным. Вот мама смеется над неумелыми попытками Итачи взлететь. Вот отец хвалит его за раннее освоение трансформации. Вот отец учит его выслеживать жертву. Вот мама поет колыбельную на ночь. Или все вместе возятся с Саске. Младшего вампиренка менее держали в ежовых рукавицах. Потому и обращались с ним более ласково. Матери всегда было стыдно за это перед старшим сыном, но ничего не поделаешь: Итачи – наследник.
А еще, каким бы суровым отцом Фугаку ни был, он все равно продолжал любить и ценить свою семью. Просто вынуждали обстоятельства их положения. Фугаку любил Микото. Сидя на подоконнике с каким-нибудь классическим произведением, Итачи часто видел, как держась за руки его родители, прогуливались по саду. Мочили ноги в пруду, а когда терпеть солнце долго уже не могли, восстанавливали силы в тени раскидистой ивы, а потом стремительно возвращались в замок, смеясь, пихаясь. Сквозь сон, на рассвете, Итачи слышал, как нежные руки матери перебирали его волосы, и целовала в висок, а отец проводил рукой по плечу через одеяло, и задергивал плотные шторы. Молодой граф был уверен, что, то же самое происходило и в комнате его брата.
И что вот теперь? Рассеялись планы, разбились в дребезги воспоминания. А страх, обволокший сердце, принялся распространяться по всему телу. Графа пробивала крупная дрожь. Открыв глаза, незаметно прикусил палец, следя за каплей крови, стекающий по пальцу, огибая его, как локон волос.
Отряхнув голову от незваных мыслей, выпрямился и подошел к Мадаре.
- Что случилось? – задал самый важный вопрос этой ночи. – Что происходит? Что это за…, - запнулся он, подбирая слова, - За страх, за ужас, что испытывают все?
Присутствующие затихли. Проклятия на подлых шавок прекратились. Все выжидательно воззрились на главу.
- Я не знаю, - тихий, почти извиняющийся, ответ. – Но клянусь, я выясню это! А теперь, я советую всем отправляться ложиться спать. Ночь была утомительной.
С тихим перешептыванием и шорохом одеяний, вампиры стали выходить из главной залы, поднимаясь по лестнице, ведущей к почивальням.
- Итачи-кун, - устало позвал Мадара. Граф остановился, дожидаясь, пока последние гости скроются. – Не буду заливать тебя сопливыми слезами. Ты уже взрослый. Сам понимаешь все прекрасно. Но знай, ты не один. У тебя есть брат, есть я. Да и к одиночеству тебе не привыкать. Здесь все такие. А родители. Скажи им просто спасибо за то, что они уже для тебя сделали.
Итачи кивнул.
- Да, и еще, - Мадара скрестил руки на подлокотниках и положил на них подбородок. – Нужно разобраться с тем, что произошло.
- У вас есть подозрения на этот счет?
- Есть и не мало. И что, увы, ни одно из них меня не радует. Ладно, ложись спать.
- Мы не можем так это оставить! Они безжалостно расправились со всеми! Сасори, наш добрый друг; клан Инузука, известный своей преданностью! Или вот даже Зецу! Замечательный садовод и ботаник! Мы этого так не оставим! Это против наших правил! Мы же, - блондин, стоя на столе, бурно размахивал руками, дополняя нехватку слов, - мы же все семья! В конце-то концов, мы все родны друг другу!
Оборотни устало прислонялись друг к другу. Кто-то тихо всхлипывал, кто поскуливал. Кто-то зализывал раны.
- А еще, мы должны узнать, что это за сила. Что это? Предостережение? Предшествие? Опасность ли это? – герцог закрыл глаза и вздохнул.
- Дейдара-сама! Нашли Лидера! – прозвучал женский голос. Обернувшись на зов, Дейдара спрыгнул со стола и направился за синеволосой волчицей. На носилках внесли окровавленного рыжего Лидера. Он был в не дотрансформированном образе. Где-то торчала клочьями шерсть, грудь исполосована, лицо не животное и не человеческое. На конечностях еще были когти, к которым прилипли ошметки чужой плоти. Он что-то ворчал и скулил.
-Отнесите его в больничное крыло, - Дейдара дотронулся до лба рыжего. Холодный. И весь дрожит. Вздохнул.
- Расходитесь. Восстанавливайтесь. Спокойного сна, да, - прошептал герцог, устремя взор голубых глаз на высокий портрет.
- Спокойной ночи, господин, - прошелестело отовсюду и оборотни поспешили в свои спальни.
- Дейдара-тян, все нормально? – просипело что-то снизу. Дейдара на ощупь нашел голову лисенка и взлохматил и без того вздыбленные волосы.
- Чего они у тебя мокрые? – опустил взгляд на малыша. – Ты что? Тоже ходил?!
Мальчик покраснел и принялся оживленно рассматривать пол.
- Ты хоть понимаешь, что тебя могли убить, да? – сжал волосы крепче.
- Ай! Ну, больно! – мальчишка взметнул ручки к зажатым волосам.
- Больно ему! А драться не больно было? – прорычал оборотень.
- Ну, мы же не сильно! Поцарапались и все! – заскулил блондинчик.
- Ты хоть понимаешь, что с тобой могло произойти? Думаешь Сасори спать прилег?
- Ну, мы, правда, не сильно!
- Кто мы? Да!
- Ну, с Саске! Мы не сильно! Мы знали, что ты и Итачи-сан ругаться будете, вот и чуть-чуть совсем, - оправдывался мелкий.
Да-да, мы не пишем о том, какая большая капля сползла по виску оборотня.
- Бака, мм, - дернув еще разок для верности, Дейдара уселся на стол.
- Жаль Сасори-сана. Я буду скучать по нему. Он хороший, – прижавшись к брату, Наруто потер лицо о грудь герцога, стирая слезы. – Почему его убили? Он же ни в чем не виноват. Он делал красивые куклы.
- Ну, тише, - уткнулся в светловолосую макушку братца. – Он не оставил нас. Он с нами. В его куклах. Он давно хотел вырваться из этого одиночества. Ммм.
- Не говори так! – топнул ножкой Наруто. – Он не был одиноким! У него были мы!
- Иди-ка ты спать. А то свалишься на пол, а я тебя не понесу, да.
- Спокойной ночи, аники.
- Спокойной. Да, - глаза снова устремились на портрет Хозяина. Что-то изменилось. Только, что?
А луна все также мерно освещала землю. Гордо плывя по небу, зная то, что не знает никто. Она не солнце. Хитра. Да. Спрятав в неясном свете своих таинственных лучей то загадочное и непонятное для всех. Как же низки и жалки все эти напыщенные земнородные. Борются за свои совершенные цели, не замечая ничего вокруг. Ну и куда вам эти цели? Ну и что вы ими добьетесь? Живете ради работы и еды. И ничего вам больше не надо. А работаете, что бы усовершенствовать способ добычи еды. Куда вы все торопитесь? Чем выше скорость, тем выше риск слететь с трассы. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Луна усмехается и, скучающе позевывая, прячется за тучку.
А через некоторое время ночную тишину, охваченную первозданным ужасом, скрытым мантией ночи, неосвещенный хитрицей-луной, прорезался вой. Звонкий, печальный. Настолько чистый и настолько уставший. Вой, оплакивающий павших братьев и сестер, которые больше никогда не подхватят мотив, превращая его в хор.
Инстинкты. Они живут с нами с самого нашего рождения. Оберегая непутевых нас от опасностей и историй, в которые мы так искренне мечтаем вляпаться. Самый основной из них – самосохранения. Не дай великий и ужасный, с нами бедненькими что-то случится. Будем винить всех, только не нас любимых. Ох, эта проклятая дверь сломала мне ноготь! Ах, эти долбанные часы сломались и я опоздала на свидание. Вот как-то так.
Дейдара пробурчал что-то грозное, кутаясь в одеяло, когда кто-то стал поглаживать его волосы. Просыпаться не хотелось. Та бойня, что была две ночи назад, вырвала все его силы. Даже есть не хотелось. Да и остальные, скорее всего тоже не выходили из своих комнат.
Рука, гладившая волосы, переместилась на шею, щекоча пальцами, стягивая одеяло до поясницы.
- Нууу, иди, - сонно пробормотал Дейдара, ища одеяло, - дай поспать, мм. День на дворе.
Рука же явно слушаться не собиралась, уже невесомо порхая по щекам, от чего герцог кривился и терся второй щекой о подушку. Брыкнул ногами подлеца, испоганившего его сон. Подлец пнул его в ответ.
- Ну, все, - рыкнул блондин, подскакивая на постели. – Молись!
- Я не умею, - притворный вздох.
- Т…т…ты! – изумленно застыл герцог. – Что ты здесь делаешь?!
- Не шуми, - гость своевольно откинулся на подушки.
- Ты чего творишь, мм! – яростно подпрыгнул хозяин подушек, - а ну вали отсюда!
- Фи, как грубо, - глаза скосились в сторону герцога, а палец укоризненно покачал в разные стороны.
- Да что ты здесь делаешь! Да еще и будишь! Да я сейчас тебя съем! – привел последний аргумент Дейдара.
- Ты сам звал в гости, - пожал плечами молодой граф.
- Ога, и ты, летя на крыльях исполнителя обещаний, приперся сюда посреди дня! – усмехнулся блондин. – Ты в курсе, что тебя поймать могут.
- Ну, ты же не бросишь меня на растерзание озлобленных оборотней! – наивные глазки со стороны вампира.
- Да я сам тебе глотку перегрызу, - прорычал герцог, опасно сузив глаза, сдувая челку.
- Помнится, в прошлый раз, когда ты обещался перегрызть мне глотку, ты кхмм…потерпел фиаско, - хмыкнул Итачи.
- Что тебе надо?
- Ничего, просто в гости зашел.
Еще некоторое время посидели в тишине.
- Сколько сейчас времени, мм?
- Когда вылетал, примерно полдень был.
- И не боишься сгореть?
- Нет, у меня уровень выше.
Вздохнув, герцог ложится обратно. Странно все как-то. Пришел тут. Разбудил. А теперь еще и валяется.
Итачи приподнимается и садится верхом на Дея. Опускает голову ближе к лицу блондина. Тот нервно вздрагивает и отшвыривает обнаглевшего вампира. Обнаглевший вампир, сгруппировавшись в полете, аккуратно приземляется на стену, удивленно глядя на блондина.
- Ты чего швыряешься гостями? – спокойно спрыгнул со стены и забрался обратно на кровать.
- Это ты чего тут удумал, а?! – герцог подобрал одеяло, укрываясь им до носа.
- Я тебе ухо повредил. Я смотрю, ты его до сих пор не вылечил, - указал на осевшее лисье ушко.
Дейдара машинально провел пальчиками по ране. Что бы с ней не делал Орочимару, она так и не затянулась. Рубец остался, сама рана саднила. Дей поморщился.
- Яд вампира, - скривился он, - уж спасибо, удружил.
- Вот поэтому, дай помогу, - произнес Учиха, подползая к герцогу. – Ты же знаешь, кроме меня оттуда его, все равно, никто не достанет.
Блондин фыркнул, но, все же, позволил себе расслабиться, когда вампир снова уселся на нем. Дейдара с интересом следил за каждым движением графа. Вот он аккуратно проводит пальцами по ране, которая при его прикосновении вновь открылась. Вот он смахивает выступившие капли крови, слизывает ее с ладони. Черные глаза внимательно осматривают повреждение. Потом он спускается ниже, полностью укладываясь на блондина. Дыхание проходится по щеке, затем по виску, немного пощекотало ухо и застыло на ране. Щека касается щеки. Дейдара закрывает глаза и краснеет.
Язык Итачи проходится по кончику лисьего ушка, губы осторожно касаются его, боясь причинить лишней боли. Погружая ушко глубже, начинает осторожно высасывать отравленную кровь из прокуса, успокаивая боль порхающими движениями языка по внутренней стороне уха, поглаживая его губами. Запустил руку под голову блондина, притягивая его поближе, второй лаская кожу лица. Герцог и не замечает, как открывает рот и начинает дышать учащеннее. Как губы пересыхают, а на пальцах немного отрастают когти и начинают процарапывать спину «лекаря». Замутненный незамысловатыми ласками, граф, отрывисто дыша, обсасывает все ухо, легонько прикусывая, затем перемещается на другое. Рука, ласкающая лицо, подхватила когтистую ладонь оборотня, сплетая пальцы, и оторвавшись от уха, аккуратно поцеловал ладонь блондина. Тот отворачивает голову и, стремясь отдышаться, закрывает глаза. Свободной рукой проводит по покрасневшим щекам.
- Ну, что ты, - шепчет граф, проведя языком по шее.
- Что мы делаем, мм? Мы же, - Дейдара втягивает воздух носом и отрывисто выдыхает, сглатывая. – Разные. Мы не можем так. Нельзя же. Да.
- Кто сказал? Кто сказал, что не можем? – азартно усмехнувшись, Итачи посмотрел в глаза блондину.
- Но ведь, это же, не по правилам…, - рот герцога мягко прикрыли ладонью.
- Плевать! Плевать на всех! Разве тебе не надоела эта война? Разве тебе не надоела эта слепая гонка вперед, крещенная цинизмом высших? Разве не надоел этот бесконечный путь без цели? Не надоело терять близких с каждой ночью? – с каждым «не надоело» губы Итачи плавно скользили по лицу герцога, проводил носом по нежной шее.
Дейдара закрыл глаза, тяжело дыша под горячим телом вампира, нервно комкая свободной рукой простынь, а второй неосознанно поглаживая пальцы графа, переплетенные с его.
- Я…, - уткнулся носом в грудь графа. Дернув заживающим ухом, уловил приближающиеся шаги в коридоре. – Уходи. Тебя не должны поймать.
Граф поднялся с оборотня. И как в насмешку всем правилам, вновь преклонил голову.
- Ну же! – испуганно дернулся герцог. В сию же секунду вампир растворился в тумане.
- Не спите, Дейдара-кун? – в приоткрытую дверь просунулась рыжая голова. Лидер поправился быстро. – Я услышал у вас какую-то возню.
- Как всегда упал с кровати, - отмахнулся блондин, запуская руку в распущенные волосы.
- Тьфу, чем здесь воняет? – скривил нос Пейн, входя в комнату. – Кровососы. Фу.
Дейдара молча указал из-под одеяла на одежду, в которой две ночи назад он вышел против крылатых.
- Я заберу это, - брезгливо сморщив нос, рыжий подхватил одежду наследника двумя пальчиками и на вытянутой руке понес их в прачечную, всем своим видом показывая, как он относится к этим мерзким тварям. – Хорошо, что у вас окно открыто. Приятных снов.
И аккуратно прикрыв за собой дверь, удалился.
Издав мученический стон, Дейдара повалился на подушку, но тут же недовольно-оскорбленно заматерился.
- Да, что это тут такое? – потирая ушибленный затылок, блондин вытащил из-под подушки книгу в кожаном переплете. Обложку книги украшали голубки, сидящие на веточке цветущего дерева. – Вильям Шекспир, «Ромео и Джульетта», хм, - прочел герцог.
- Что-нибудь есть? – к инспектору полиции подошел детектив. Тот отрицательно покачал головой. – Хоть тут всех на площади в шеренгу выстраивай, - вздохнул детектив.
- У вас тоже ничего? – отрываясь от блокнота, посмотрел на подошедшего.
- Как видите, - развел руками. – Вас, кстати как?
- Якуши Кабуто. А вы у нас новый детектив. Раньше у нас был другой.
- Да, того позавчера нашли разодранным. Видимо что-то знал.
- А вас звать как?
- Какаши Хатаке.
- Приятно познакомиться. Надеюсь, вам повезет больше, чем Ямато.
- Уж я тоже. Вы можете дать то, что известно вам?
- Конечно, проходите.
Кабуто принес кофе в кабинет, где перебирал бумаги детектив. Что-то полезное для себя он выписывал в блокнот.
- Будете? – придвинул чашку к бумагам.
- М? А, благодарю, - Какаши отхлебнул темной жидкости. – Я одного не могу понять.
- Чего именно? – Якуши пододвинул стул ближе.
- Тут все жертвы разделены на две стопки.
- Ямато сделал вывод, что у нас два серийных маньяка, - поправил очки инспектор. – Еще он заметил, что все убийства происходят поочередно. Сначала просто выжимают кровь, а потом полностью разрывают. Как будто эти два убийцы соревнуются друг с другом.
- Хм, и почти всегда девушки, желательно девственницы. Уж сильно это напоминает ритуал.
- Да? Какой?
- Не знаю, просто напоминает.
- Знаете, сходите к священнику, он у нас знает свое дело. Знает все странности, происходящие здесь.
- Да уж все, - недоверчиво усмехается детектив.
- Он же священник. К нему весь город приходит исповедаться, - пожал плечами Якуши.- Уж он-то точно знать будет.
- Какузу, блядь! Да ты совсем охуел! – священник дернулся, но его сильнее прижали к алтарю. – Ублюдок! Да ты можешь подождать? Тут блядь как говном насрано прихожан.
- Не дергайся, - воистину железный захват, и с проповедника срывают рясу.
- Вот ведь дерьмо, - Хидан прижался лбом к стене.
- Сколько раз говорил, - Какузу срывает с шеи священника кулон. – Не смей его носить.
- Да иди ты в жопу, указатель!
- Обязательно, дождись вечера.
- Козел, - язычник поправляет рясу и накручивает сорванную цепочку на руку.
- Поговори еще, точно на плаху отправишься.
Хидан на это лишь сплюнул и, пригладив волосы, поцеловал кулон. Хмыкнув, направился к прихожанам. Поглядев вслед этому богохульству, Какузу вздохнул и направился к зданию суда.
- Благодарю вас, святой отец, - шептала в поклоне женщина. – Вы мне так помогли.
- Не меня благодари, сестра моя, - тихо кивнул священник.
- Простите, это вы отец Хидан? - на плечо проповедника опустилась чья-то рука.
- Да, а вы, простите, кто, сын мой?
- Я хотел с вами поговорить…
- Это место, где вы можете раскрыть свою душу, - восхищенно пробормотала женщина.
- Я детектив. Хатаке Какаши, - представился посетитель. – И я хотел бы поговорить с вами о том, что происходит в городе.
- Значит, Какаши, - прошипев, произнес бледнолицый человек.
- Так точно, - сверкнув очками, усмехнулся инспектор.
- Ну-с, хорошо, - бледнолицый откинул волосы назад и направился вдоль по улочке. – У нас как раз кончаются припасы. Хм. Глупые смертные. И куда вы только лезете?
Смертные, наверное, полные кретины. Со своими проблемами разобраться не могут, а лезут в чужие, как будто это не у них говно с ушей стекает.
- Простите, но это богохульство. Я не могу открывать вам то, что рассказывают мне прихожане, - священник скрестил руки на груди.
- Вы не понимаете. Это очень важно, это поможет продлить следствие. Вытащить его из тени. Из тупика. А так эти убийства будут продолжаться! Неужели вам не совестно будет, если будете осознавать, что именно из-за вас и этих правил погибла каждая следующая жертва? – понизив голос, спросил детектив.
- Я не имею право, - качнул головой священник. – И я вам посоветую не лезть в это дело. Ямато не первый, кто погиб случайной жертвой.
- И вы будете со спокойной душой каждое утро отпевать новые трупы? А ведь все может и прекратиться! – Хатаке знал, что лучшее средство выбить что-либо у кого-либо – давить на жалость или совесть.
- Меня ждут прихожане, - поцеловав кулон, священник отправился в сторону посетительниц. Совесть Хидана не мучает уже 10 столетий.
- Аники! Смотри!! – маленький темноволосый мальчик машет руками, а, добившись внимания старшего брата, начал усердно пыхтеть и преображаться. Сумерки, сгущающиеся над землей, таят опасность в своих недрах. Первые звезды скрываются за туманом. Луна еще не вышла. На месте пыхтения раздалось шипение. Итачи оторвался от созерцания звезд и глянул на братишку. Тот, покраснев от натуги, все же добился успехов. Когти стали отрастать, скелет перестраиваться. Когда позвоночник начал прогибаться, мальчик рухнул на колени и, держась за грудь, тихо хныкать. Граф тут же подскочил к малышу, прижимая к себе.
- Аники, больно, - сипло прохрипел Саске.
- Терпи, первые разы всегда больно, - погладил по отрастающим волосам,- ну же, терпи. Ты же у нас бесстрашный и сильный! Давай.
Итачи, аккуратно придерживая брата за живот, стал осторожно прогибать его в спине, от чего трансформация ускорилась. Белоснежная рубашка порвалась, и из дыр начали пробиваться кожаные крылья. Рожки на голове выступали совсем маленькими, даже не закрученными. Личико кривилось, не до конца вытягиваясь.
Итачи осмотрел обезображенного братца и вздохнул.
- Ну, вот. Теперь и ты монстр.
- Э? Почему! Я не монстр!
- И еще какой. Ты себя в зеркало видел?
- Нет, конечно! И не увижу!
«Он явно что-то знает. Возможно, его запугали. Или это что-то такое ужасное, что он просто боится рассказать», - Хатаке, задумчиво ступая, шел по мостовой. Этот священник усложнил дело. Рассказал бы все и дело с концом. А так. С досады пнул камень. Остановился. С утра ничего не ел. Только та чашка кофе у инспектора. Может в трактир какой зайти? Может там еще чего накопает? Детектив устало проводил взглядом суетливых служанок барских домов. Вот пьяный извозчик нагружает телегу бревнами. Вон какие-то вельможи прогуливаются. Старший и младший. Похожи-похожи. Наверное, братья. Кажется это местные герцоги. А вон и цветочница закрывает свою лавку.
Вздохнув, детектив зашел в трактир, напротив цветочной лавки.
Трактир здесь был таким же, как и везде. Душное закуренное помещение, никогда не знававшее уборки, в то время как драки здесь обычное дело. Липкий пол, ничем не отличающийся от него потолок. Обшарпанные стены. Грязные разваливающиеся столы и стулья. Закоренелые пьяницы и распутные девки. Здесь совершаются обмены любого рода. Заключаются нелегальные сделки. А может даже, встречаются и более отъявленные преступники.
Хатаке пристроился за столиком в уголке, заказав себе чарку, осматривая посетителей. Все как один с красными носами и зеленым лицом. Пропустив чарочку, заказывает еще.
Полностью погружается в свои мысли. Как же разговорить священника?
- Думать? В таком заведении? Не пугайте меня, - усмехнувшись, прошипел кто-то рядом.
- М? Простите, я прослушал, - поднял взгляд на подсевшего.
- Ничего, - перед детективом сел мужчина с болезненно бледным лицом и какой-то змеиной наружности. Да и повадками. – Просто, в этом городе всех знаю, а вас вижу впервые.
- Я новый детектив. Хатаке Какаши, - протянул руку.
- А, теперь ясно, - пожал руку в ответ, - Орочимару. Местный лекарь. А вы, я так понимаю, пришли разобраться с проблемами, царящими в нашем славном городке.
- Да, - равнодушно кивнул детектив.
- Хм, вам помочь с расследованием? – лекарь заговорщицки прошипел, склонившись как можно ближе к Хатаке.
- А вам есть что сказать? – недоверчиво покосится в сторону подозрительного шипящего объекта.
- И не мало, - утвердительно кивнул бледнолицый. – Даже покажу.
Автор: Sweet Heretic
Фэндом: дада, все тот же Наруто
Пейринг: Итачи/Дейдара, ну и так по мелочи)
Жанр: мистика, романтика +юмор (старый добрый Хидан)
Рейтинг: NC-17 (куда ж без него х)))
Предупреждения: сильно верующим людям советуется не читать…хотя бы некоторые моменты. Так же советуется не читать хотя бы некоторые моменты слабонервным людям…ну мало ли..
Размещение: тока с моего разрешения
Состояние: закончен..еси кому понравицца, то можно организовать и проду)
www.diary.ru/~hereticscreed/p153113708.htm#more... 1 часть
читать дальше- Это никуда не годится! Сколько мы уже терпим соседство с этими блохастыми шавками? Сколько еще мы будем терпеть пятна позора, что они оставляют на нашем клане? – красные глаза, излучающие иссушающую жажду обвели присутствующих. – Сколько наших детей погибло из-за их непомерного обжорства? Сколько заразы они притащили в своей вонючей шерсти? Пора положить этому конец. Пора придать их огню.
- Верно! Давно пора!! – раздалось со всех сторон с торжествующим шипением.
- Сегодня ночью, мы нанесем удар, - вкрадчиво продолжил Мадара. – Теперь слушайте внимательно, и пусть каждый запомнит свою роль.
- Эти надменные кровососы! Подгибают всех под себя! Не видят никого кроме себя! Сколько лет они держали нас рабами? – рыжий оборотень, вздыбив яростно шерсть на загривке, воззрился на соклановцев. - Сколько мы служили им верой и правдой? А потом ради забавы убивать! Травить кровь серебряными вилами? И за что? Потому что им стало скучно? Долой эти унижения! Мы тоже имеем право на свободную жизнь! Пора положить конец гордыне! Пришло время сечи.
- Верно, Лидер верно говорит. Мы им даже мир предлагали! – прорычали присутствующие.
- В эту ночь полной луны, в пике своей силы, мы нападем, - Лидер разложил на столе карту с планом. – Сегодня мы собрали всех наших родственников, оборотней со всей страны. Мы возьмем их количеством.
- Во имя Великого Хозяина, перегрызите им глотки! – донеслось со шпилей двух замков. В ответ по всей столице разнеслось рычание и шипение, смешиваясь, заставляя кровь стыть в жилах.
Итачи восседал на крыше одной из башен. Ему пока еще рано выходить. Пока он оценивает ситуацию. Кровавые глаза скользят по ночному городу, видя даже букашку на дереве в саду вражеского дворца. Прищурившись, ухмыльнулся: видимо собачники решили также воспользоваться пиком силы и напасть. Поправив плащ, граф взглянул на луну. Отрешенная от мира. Да ей и дела до нас нет. Может, ей тоже надоела эта бессмысленная бойня? Уже сколько длиться, а прогресса никакого.
Где-то вдалеке донесся вой. Его подхватил еще один и еще. И вот это снова хор. Ужасающий, поражающий своей красотой. Могут ли вампиры жить в мире с оборотнями? Наверное, нет, потому что тогда не будет занятия ни у одного из кланов. Вот как тот же Хидан. Он не оборотень и не вампир. И живет непонятно зачем.
Недалеко от бакалеи донесся приглушенный стон и хриплое рычание. Дальше шум крыльев и визг. Скользкий звук разрывающейся плоти.
Итачи закрыл глаза. Это никогда не кончится.
- Скучаете, Итачи-сан? – приземлилось рядом нечто грузное. Крякнув, приподнялся на ноги и аккуратно подошел к молодому графу.
- Кисаме, как думаешь, война скоро закончится?
- Ну, вы-то уже, наконец, с нами. Сегодня ночью и закончится.
- А когда закончится, что будет потом?
- Эм…потом? А важно ли? – усмехнулся слуга. – Главное - порвать этих шавок.
Граф усмехнулся. Кисаме всегда считал себя слугой клана Учиха, а к оборотням себя никогда не причислял. Хоть и благодарил родителей за дюжую силу.
Еще некоторое время сидели в тишине. Относительно тишине, если не считать доносившихся, то с одной стороны, то с другой диких стонов боли, звуки раздираемой плоти, топот когтистых лап по мостовой, выворачиваемых деревьев, взрывов, осыпающейся штукатурки и отделки стен со зданий. И как только люди не слышат этого? Ах да, сегодня же праздник. И все разбрелись по балам.
- Сасори-данна, вы тоже пойдете? Вас уже раз ранили! Хватит вам тут, да! – разогнавшегося кукольника догнал герцог.
- А что мне еще прикажете делать, Дейдара-сама? Одна рука не страшно, если что, сделаю еще, - отмахнулся мастер, покрываясь шерстью. – А вам лучше присмотреть за Наруто-куном, вот за ним-то и нужен глаз да глаз.
И резко оттолкнувшись от земли, преображенный мастер перепрыгнул ограждение и помчался дальше в бой.
Ничто не заставляет у сумеречных потерять самообладание. Они живут слишком долго, и, навряд ли, найдется то, что сможет их удивить. Даже самые малыши знают и видели такое, что может привести в ужас и самого закоренелого астронома с башни научного университета. Поэтому не удивительно, что их лица обычно выражают полнейшую скуку. Существование в вечности без цели, скитание в тенях без компаса. Настолько утомительно, что некоторые вампиры впадают в спячку, чтобы пробудиться в лучшие времена. В такие, когда бы кровь в венах бурлила. Чтобы в висках отсчитывался пульс.
Например, как сейчас, бойня.
Старый мастер, потерявший интерес к жизни и проводит свое одиночество с единственным, что поддерживает ему жизнь – его искусство, его куклы. Уже на протяжении четырех веков он дарит этой стране прекрасные произведения. А теперь он снова оживает. Он чует врага, он от него не спрячется. Он отомстит за руку. Из-за этого крылатого урода он не мог творить больше двух недель. Он вынужден был таскаться с мелкими щенками.
Опускаясь на все четыре конечности, кукольник покрывается шерстью. Скелет перестраивается, глаза темнеют, лицо вытягивается, тело удлиняется. Уши и хвост, которые все оборотни маскируют, скрывать нет смысла. Когда трансформация завершена, кукольник издает протяжный вой и поворачивает в сторону замка кровососов. На своем пути он встречает еще несколько перевоплощенных. Они уже не имеют ничего общего с людьми, теперь это хищники, охотники, ищущие своих жертв, готовые убивать.
Деревянная рука не может трансформироваться, поэтому на мостовой гулко разносятся удары дерева о камень.
- Кисаме, твой выход, - лениво подал голос молодой граф, указывая на цель. – Справишься?
- Обижаете, Итачи-сан, - прорычало рядом. Итачи скосил глаза и, в который раз не сумел удержать пораженного вздоха. И как он только может контролировать это чудовище? Хотя, сам он тоже далеко не пай-мальчик. Граф скривил губы в усмешке. Мда, далеко не пай-мальчик.
Коротко тявкнув, существо спрыгнуло с крыши церкви и, пробежав вниз по стене, грузно приземлилось на все четыре лапы. Потянув носом воздух, огромный волк, ростом с хорошего медведя, оскалил пасть. Глаза мерцали желтым пламенем, выискивая жертву. Поудобнее устроился в траве и, резко отпружинив лапами от земли, помчался к цели.
Итачи встал с крыши и забрался на шпиль церкви. Осмотрев окрестности, вздохнул. Оборотней сегодня слишком много. Просто физически не сможем удерживать такую свору. Хоть один, да и прорвется к замку.
Граф обернулся на шум крыльев позади. Вот и отец летит в бой. Надо же и мать вон поднялась в воздух. Тоже скучно стало. Хм, так, нужно же и за Саске проследить – этот паршивец того и гляди, рванется на зов инстинктов.
Граф вновь устремил взор на поле битвы. Его черед еще не пришел.
- Вон они. Грязные шавки, - надменно прозвучало на одной из башен замка Учиха.
- Хм, не многовато ли их сегодня? – донесся еще один.
- Боишься? – прозвучал третий, более молодой.
- Нет, но хватит ли нас, на них?
- Если будешь меньше трепаться и быстро работать, то успеем. Нам нужно очистить свой край и по возможности быстро помочь центральному гарнизону.
- Мне на юго-восточный.
- Ну, кому как.
- Уже близко, - довольное шипение.
- Ну, что же господа. Приступим?
- Приступим, - и с почти змеиным шипением, с крыши замка в воздух поднялось с дюжину существ с огромными крыльями.
- Хьюга! Во имя Великого Хозяина! Рви их! – с визгом, крылатые твари стрелами полетели на врага.
Хм. Ты еще жив? В прошлый раз я вроде бы намекнул тебе, чтобы ты не смел больше осквернять эту землю своим присутствием. Ну, раз тебе мало, давай повторим урок.
Рогатое существо, летящее на огромных кожаных, когтистых крыльях, разинуло пасть и облизало клыки. Завидев «ученика», с огромной высоты вошел в пике и со свистом, раздирающим ночь, стал камнем падать на землю. Оборотень, почуяв его запах, задрал голову, и как будто с легким удивлением наблюдал за вампиром. Когда до земли оставалось метра три, оборотень вдруг прыгнул и свалил вампира на землю. Острые когти на тяжелых лапах, рвали крылья.
«Лапах? У тебя же нет второй лапы!» - кровопийца вывернул левую руку и замахнулся ею по морде животного. Оборотень, сверкнув клыками, поймал занесенную когтистую руку в пасть, зажимая в поистине железном захвате челюстей.
Остро прошипев, вампир выдернул руку и задними лапами столкнул с себя «скотину», содрав на брюхе полосы кожи. Животное отшвырнуло назад на бок. Поднявшись на все четыре конечности, зарычал, обнажая клыки. Припустив нижнюю часть корпуса, стал медленно прокрадываться к жертве. Жертва поднялась на ноги, расправляя крылья, и в ответ прошипела. Глаза осмотрели врага.
«Ты заменил конечность? Умно», - усмехнулся вампир и, резко взмахнув крыльями, поднялся в воздух. Оборотень, не желавший отпускать свою добычу, оттолкнулся от земли тяжелыми лапами, нацеливая когти на грудь демона. Крылатое существо тут же пустил в ход когти нижних лап и всем весом рухнул на оборотня. Пастью вцепился в деревянную, но не менее опасную, руку и стал выворачивать. Свободной рукой животное скуля, рвал крылья, и скидывал с себя вампира. Вырвав протез, вампир победно вышвырнул его и принялся за разрывание шерстяной плоти. На что животное пастью вцепилось в лицо крылатого демона и, сжимая челюсть сильнее, навалилось на врага. Отчаянно тряся мордой, волк выкручивал рогатую голову. Когти трех лап впились в толстый покров кожи вампира. Кровь лилась ему в пасть рекой, когти глубже проникали в увлажненную плоть. Кровопийца еще некоторое время визжал, и на особо высокой ноте затих.
Оборотень откинул в сторону оторванную голову. Останки вампира стали преображаться, некоторые части обратились в прах.
Волк прилег, тяжело дыша, зализывая место, где должна быть рука. Ну, ничего, еще легко отделался. Вот поставит руку на место и будет дальше творить. Свое искусство. Не замечая, как проходит вечность. Он будет снова и снова вкладывать в куклы частицу своей души, одинокой, печальной. Он снова будет старым мастером. А когда будет приходить час, кукольник вновь и вновь будет перевоплощаться в верного стража.
Окровавленный воин, ковыляя, подобрел к своей деревяшке, как вдруг из-за кустов на него выпрыгнуло что-то громадное и рычащее. Сасори придавило к земле, а через несколько минут в небо поднялся протяжный вой, долетающий, казалось бы, до самой луны, которая освещала разорванное тело старого кукольника.
Дейдара сидел на пне старого дуба. Сам дуб лежал неподалеку, придавив и размажив своим весом кровососа. Толстые и острые сучья прорвали вампира насквозь. Останки второго валялись неподалеку, вырванное сердце которого преспокойно переваривалось в брюхе герцога.
Дейдара потянул носом воздух. Бойня идет уже давно. Уже есть и жертвы, как одной, так и другой стороны. Ну что же, это может задержаться, если не выйти и не встретить врага.
Здоровый лис, с не по-лисьи длинными когтями и обезображенной огромной клыкастой пастью мордой, брезгливо перепрыгнул на чистое без крови место. Промычав что-то себе под нос, доверяясь носу, побежал в сторону церкви.
«А вот и ты, - довольно улыбаясь; красные глаза неотрывно следили за перемещениями лиса-оборотня, - Я уж думал, что и не встречусь с тобой сегодня». Молодой граф усмехнулся и, прошипев что-то отрадное, стал перевоплощаться. Волосы стали отрастать стремительнее, напоминая рваное крыло ворона. Из головы стали вырастать закрученные рога. Глаза сузились, лицо немного вытянулось. Пасть усыпали острые как бритва клыки. Позвоночник немного прогнулся вперед, позволяя, прорвав черный сюртук, вырасти кожаным крыльям с загнутыми когтями на концах. На руках и ногах тут же выросли когти. Сам граф увеличился в размерах. Издав громогласный визг, вампир взмахнул крыльями и полетел прямиком на оборотня.
«Здесь», - пронеслось в голове лиса и, задрав голову, прищурил глаза, завидев летящего на него монстра. Когда до цели оставалось совсем немного, оборотень отпрыгнул в сторону и, описав круг, запрыгнул на парящего вампира сзади. Под двойной тяжестью, граф не удержался в воздухе и упал на землю. Быстро сгруппировавшись, приземлился на все четыре конечности и перевернулся на спину. Замахиваясь для удара, и ставя блок от других когтей, в пыли катались две твари, как сцепившиеся коты. В стороны летит шерсть, выдранная с кожей, и ошметки крыльев.
Резко отпрыгнули друг от друга. Кроваво красные глаза не отпускают яростно голубые. Рычание в ответ на шипение. Два тела напряжены до основания. Один понимает другого без слов: их силы равны.
Животное склоняет голову, сквозь рык как будто ухмыляется. По телу начинает расползаться что-то светящееся, синее, обволакивая полностью. Глаз не видно - два ярких огня. Завыв сквозь рык, тело начинает полностью трансформироваться.
Вампир на это лишь хмыкает и его тело покрывает красное что-то. Через несколько минут на поляне стоят два демона, укутанных в демоническом покрове. Высвобождение внутренних демонов. Тех, кто дал жизнь этим чудовищам.
Два демона бросаются друг на друга, обжигаясь об оболочки друга, раздирая ее когтями, стараясь разорвать друг друга на части. Вампир вырывается из адского захвата оборотня, взмахивает крыльями, а затем, войдя в пике, собрав демоническую силу в когтистых лапах, врезается ими в грудную клетку демона. Внутри что-то хрустит, и от боли оборотень звереет, теряя последний здравый рассудок. Кровь в венах закипает, поджигает изнутри, накаляет. Когтистая лапа хватает за горло кровососа и валит на землю, рыча прямо в отрытую пасть задыхающегося демона. И терпеть обжигающую силу на ладони под шеей. Граф рукой пытается ослабить хватку, бьет по телу тяжелыми крыльями, царапает когтями. Стащив лапу с горла, вновь кидается на врага, уже восседая на нем, и цепляется клыками за ухо. Оборотень скулит – ухо действительно болезненное место, а так же очень тонкое. Граф обжигает язык, но не отпускает жертву, прокусывая кончик насквозь, наслаждаясь редкими каплями крови, что не успели высохнуть при дикой жаре демонической силы. Герцог трясет головой, выгибаясь от тупой ноющей боли, от жара, и от вони огромного количества пролитой крови.
Граф понимает, что не сможет откусить даже кусочка уха: выплескиваемая на место ранения, покровная сила может оставить серьезный ожог. Поэтому он выпрыскивает с кончиков клыков яд.
На ритуальном алтаре, под томным светом полной луны через витражи, священник, пригвожденный кольями, извивается под горячим телом судьи. Откидывая назад темные волосы, Какузу слизывает капли пота с бледного тела проповедника. Он с яростью срывает символ божества с его шеи, оставляя на ней свой символ божественности и владения. Ему плевать на всех этих божков. Выпустив когти и отрастив клыки, судья принимается за тело, распростертое под ним. Прокусывая до крови шею, легонько проводит когтями по бедрам. Хидан мотает головой, зажмурив глаза, прижимаясь, насколько это возможно, к телу судьи. По телу стекает кровь, и Какузу, целуя припухшие губы Хидана, смешивает ее с потом, размазывает ее по бокам, животу, бедрам. Священник цепляет зубами язык судьи и, преданно глядя в глаза, то покусывает его, то полизывает, то посасывает губами. Отдав язык на волю язычника (как в тему хДДД), Какузу уже начинал жалеть, что пригвоздил Хидана. Этот влажный ротик явно создан для некоторых иных частей тела. Шустрый язычок проповедника вырвался изо рта судьи и, подавшись вперед, начал вылизывать щеки, губы, шею напарника.
- Все еще хочешь вырезать мне язык, а Кузя? – прошептал на ушко белобрысый.
- Живи пока, - усмехнулся брюнет, слизывая пот, смешанный с кровью, с живота. Проведя ладонями по ягодицам, приподнял язычника. С улицы раздался вой. Ледяной, жестокий. С яростной хрипотцой.
- Хм, сегодня они разошлись, - глядя на луну, произнес Какузу.
- Ты тут не рассуждай, а работай, мудила! – взвизгнул, пытаясь помахать руками, распростертый под ним Хидан.
- Все-таки я вырежу тебе язык. Или откушу, - прошептал в рот брюнет, входя в застонавшего проповедника.
Столица напоминала Венецию. Город на крови. Потоки алой крови текли по мостовым, сливаясь в более крупные ручейки, разливаясь лентами на дорогах. Кровь, жизненный нектар. Впитывалась в землю, уходя, ведомая адской силой. В развернувшейся бойне никто не обращал внимания на странное явление. Кровь уже из маленьких ручейков сливалась в реки и текла, текла. Каждая капля уносилась прочь.
Стекаясь за городом, в сторону городского кладбища. И вовсе слилась под одной из старой усыпальниц с маленькой часовенкой. Через пару мгновений окна усыпальницы озарились ярким голубым светом и потухли.
Итачи резко оторвался от уха герцога. Замер. Время вокруг словно остановилось. Даже листья перестали шелестеть на ветру. Облака перестали плыть по небу. Стало необъяснимо холодно. Леденело все. Даже демонические покровы стали остывать и сползать с хозяев. Оборотень и вампир помимо воли обращались обратно. Но они были уверены, что не они одни. Звуки битвы прекратились. Только звенящая тишина. Даже вздохнуть было страшно. Именно страшно. Неописуемый страх наполнял каждого. Панический ужас охватывал с головой всех, закрадываясь сначала где-то внутри, а затем вулканом выплескиваясь. Сердце стремительно колотится внутри, грозя разорваться. Дейдара инстинктивно прижимается к Итачи, и тот обнимает его в ответ. Он тоже дрожит. Ему тоже страшно. И он такой же холодный. Дейдара поднимает глаза на Луну.
- Ну что ты смотришь! Не видишь? Мы умираем! Да! – с нотами истерики завопил сквозь тьму оборотень.
- Тише, успокойся, - сильнее прижал к себе блондина, поднимая его с земли, и усаживая к себе на колени. Сквозь прорванный сюртук Итачи совсем не ощущал ветра. А глаза не видели, что бы листья колыхались. Тогда откуда такой холод?
- Что ты чувствуешь? – тихо прошептал на ухо. Герцог, вздохнув носом воздух, скривился.
- Мороз. Ледяной холод, мм, - так же тихо ответил.
С крыш замков донеслись завывания и шипения. Армии призывали назад. Отпустив друг друга, наследники кланов стали расходится в разные стороны.
- Рад был повидаться, Дейдара-кун, - донеслось до блондина. – Надеюсь, эта наша не последняя встреча.
Герцог остановился и, усмехнувшись, повернулся к собеседнику.
- Тогда заходите в гости.
- Обязательно, - и вновь склонившись в поклоне, растворился в напущенном тумане.
Разгоряченное тело, разомленное от неги, расплывающейся ядом по венам, удобно устроилось на втором. Мышцы приятно сводило, все было крайне лениво. Казалось бы, даже если бы пятка зачесалась, оставил бы все, как есть. Даже затыкать, извергающий потоки далеко не лестных слов, рот Хидана не хотелось. Ну и пусть кричит, ему и так хорошо.
- Сука! Ты меня слушаешь? Слезь с меня, ты тяжелый как хрен твою мать! – румяные щеки язычника, отнюдь уже не от возбуждения, смотрелись очень аппетитно. Какузу подался чуть вперед и провел языком по румянцу. Проповедник на секунду застыл.
- Ну, слеееееезь, - Хидан завозился под брюнетом.
- Не-а, - лениво протянул судья.
- Ты еще пожалеешь, Дзясин не оставит этого дерьма просто так, - беззлобно бурчал белобрысый.
Хидан, вздохнув, вырвал ладонь с кола. Теперь на его месте зияла дыра. Священник поморщился, схватил окровавленный кол и отшвырнул его в сторону. Рука безвольно упала обратно.
- Сказал бы, я бы вытащил, - подал голос Какузу, устроив голову на груди проповедника. – Зачем еще и так раздирать?
- Да ну, - тихо ответил Хидан, - подумаешь. Все равно не сдохну.
Положил окровавленную ладонь на голову зеленоглазого и принялся поглаживать волосы, пропуская их через пальцы. В ответ на это, Какузу поцеловал грудь беловолосого.
Хидан говорил тихо, серьезно. Даже ни тени обычного нахальства и язвительности. Какузу любил, когда Хидан становился таким. Но таким он был только после секса. Как будто с мощными толчками из бренной головушки проповедника вытряхивалась и вся чернь, оставляя на ее месте то первородное и чистое, что не загрязнено грешностью этого мира.
Тело стало сводить. По влажной коже пробежались мурашки. Огонь в свечах перестал трепетать. Привычный сквозняк как будто затянуло в щели. Глухая тишина. И студеный страх.
- Что это? – Хидан приподнялся, освобожденной рукой вытащил кол и со второй руки. Какузу вытащил колья с ног.
- Не знаю, - выдохнул Какузу, и изо рта пошел пар, как зимой.
- Какого? – Хидан поднялся и бешено напуганным взором принялся озираться по сторонам. – Что за нахуй, Дзясин тебя побери?!
В парадной зале было как никогда людно. Все как можно ближе прижимались друг к другу. Ледяной страх, пробирался до самых закоулков души, паутинными трещинками на стекле, распространяясь по всему телу. Душу словно сковывало льдом, а рассудок растворялся в паническом ужасе.
- Увы, нам пришлось отступить, - донесся тихий голос Мадары. Но в этой тишине он казался гулом ярмарочных скоморох. – Собачники показали себя с другой стороны, они призвали своих родственников со всех концов страны. Их было больше.
- Аники, что это такое? Почему мне так страшно? – Итачи опустил взгляд на дергающего подол его сюртука маленького братца.
- Саске, что с тобой? – граф присел на корточки, стирая кровавые разводы с губ, носа вампиренка.
- Я тоже дрался! – гордо зарделся он.
- Тише ты, - Итачи оглянулся на распинающегося Мадару.
- Их постигла неудача…- торжественно развел руки глава.
- Да, так как и нас, - буркнул молодой граф, оборачиваясь к братишке.
- Аники, что это такое?
- Тебе очень страшно?
- Да, - скромно кивнул маленький кровосос.
- Не бойся, видишь, сколько нас здесь? Если что, спасем тебя, - Итачи потрепал братца по волосам. – С кем же ты так подрался?
- С Нару-тяном, - в довольной лыбе растянул губы мелкий.
Писать ли, что Итачи выпал в осадок? Думаю, не стоит.
- Ну и как?
- Он меня два раза завалил, а потом я его! Но когда я его во второй раз валил, стало страшно! Так страшно-страшно! – погрустнел малыш.
- Мы отомстим за павших воинов! За каждую пролитую каплю крови! Мы не оставим этого бесчинства просто так! И блаблабла…, - распрягал Мадара.
- Знаешь, иди спать, - подтолкнул братца к лестнице. – Все равно сейчас не интересно будет.
- Так рано ведь еще!
- А ну, иди, кому сказал! – оскалив клыки, прошипел Итачи.
Мальчик, взвизгнув, потопал к лестнице. Итачи же поставил галочку, что страшный старший брат = тишина и спокойствие.
- Принести список павших, - устало протянул Мадара, садясь в свое кресло. К нему с поклоном подошел один из вампиров, потрепанный, с окровавленным глазом, и подал свиток.
Просмотрев его, глава клана устало откинулся в кресле, потирая переносицу.
По залу прошелся тревожный шепоток. Семьи стали осматриваться, желая удостовериться в живости друг друга.
Старый вампир снова раскрыл список и принялся озвучивать. С каждым названным именем, семьи погибшего вздыхали, кто-то шипел, кто-то клялся отомстить шавкам.
- Так же погибли Фугаку и Микото. Хмм…Плохо, - Мадара поднял взгляд на побледневшего Итачи. Тот стоял, не контролируя активацию глаз, которые, то краснели, то заново чернели. Опустив голову, Итачи сжал кулаки, потом разжав, вздохнул и снова спокойно воззрился на Мадару. Кивнув, тот продолжил.
- Так же очень большая потеря – это потеря гениального наследника клана Хьюга, а так же и других ваших воинов, побочных семей. Еще пали жертвами шавок…
Вот так и стал Итачи-сан сиротой. Граф усмехнулся. Как-то слишком быстро все произошло. Как же так, что бы и мама и папа. Почему остальные Учихи живы, когда такие сильные вампиры, как Фугаку и Микото, погибли? И как теперь сказать это глупому маленькому брату? Терять родных тоже больно, даже если ты уже давно идешь по бесконечной тропе. Потому что тогда, ты никому не нужен. И никто не будет тебя ждать, когда ты будешь возвращаться. Пусть через 15 лет, да пусть и через столетие, нет смысла возвращаться, куда бы то ни было, если тебя никто не ждет. И вот, оно, наверное, всегда так: пока что-то есть, не обращаешь внимания, принимаешь как должное, а когда оно исчезает, теряется, умирает, то только в этот момент начинаешь осознавать его ценность. И тут же вспоминаются сами собой моменты из жизни важные и незначительные, светлые и не очень, связанные с утраченным. Вот мама смеется над неумелыми попытками Итачи взлететь. Вот отец хвалит его за раннее освоение трансформации. Вот отец учит его выслеживать жертву. Вот мама поет колыбельную на ночь. Или все вместе возятся с Саске. Младшего вампиренка менее держали в ежовых рукавицах. Потому и обращались с ним более ласково. Матери всегда было стыдно за это перед старшим сыном, но ничего не поделаешь: Итачи – наследник.
А еще, каким бы суровым отцом Фугаку ни был, он все равно продолжал любить и ценить свою семью. Просто вынуждали обстоятельства их положения. Фугаку любил Микото. Сидя на подоконнике с каким-нибудь классическим произведением, Итачи часто видел, как держась за руки его родители, прогуливались по саду. Мочили ноги в пруду, а когда терпеть солнце долго уже не могли, восстанавливали силы в тени раскидистой ивы, а потом стремительно возвращались в замок, смеясь, пихаясь. Сквозь сон, на рассвете, Итачи слышал, как нежные руки матери перебирали его волосы, и целовала в висок, а отец проводил рукой по плечу через одеяло, и задергивал плотные шторы. Молодой граф был уверен, что, то же самое происходило и в комнате его брата.
И что вот теперь? Рассеялись планы, разбились в дребезги воспоминания. А страх, обволокший сердце, принялся распространяться по всему телу. Графа пробивала крупная дрожь. Открыв глаза, незаметно прикусил палец, следя за каплей крови, стекающий по пальцу, огибая его, как локон волос.
Отряхнув голову от незваных мыслей, выпрямился и подошел к Мадаре.
- Что случилось? – задал самый важный вопрос этой ночи. – Что происходит? Что это за…, - запнулся он, подбирая слова, - За страх, за ужас, что испытывают все?
Присутствующие затихли. Проклятия на подлых шавок прекратились. Все выжидательно воззрились на главу.
- Я не знаю, - тихий, почти извиняющийся, ответ. – Но клянусь, я выясню это! А теперь, я советую всем отправляться ложиться спать. Ночь была утомительной.
С тихим перешептыванием и шорохом одеяний, вампиры стали выходить из главной залы, поднимаясь по лестнице, ведущей к почивальням.
- Итачи-кун, - устало позвал Мадара. Граф остановился, дожидаясь, пока последние гости скроются. – Не буду заливать тебя сопливыми слезами. Ты уже взрослый. Сам понимаешь все прекрасно. Но знай, ты не один. У тебя есть брат, есть я. Да и к одиночеству тебе не привыкать. Здесь все такие. А родители. Скажи им просто спасибо за то, что они уже для тебя сделали.
Итачи кивнул.
- Да, и еще, - Мадара скрестил руки на подлокотниках и положил на них подбородок. – Нужно разобраться с тем, что произошло.
- У вас есть подозрения на этот счет?
- Есть и не мало. И что, увы, ни одно из них меня не радует. Ладно, ложись спать.
- Мы не можем так это оставить! Они безжалостно расправились со всеми! Сасори, наш добрый друг; клан Инузука, известный своей преданностью! Или вот даже Зецу! Замечательный садовод и ботаник! Мы этого так не оставим! Это против наших правил! Мы же, - блондин, стоя на столе, бурно размахивал руками, дополняя нехватку слов, - мы же все семья! В конце-то концов, мы все родны друг другу!
Оборотни устало прислонялись друг к другу. Кто-то тихо всхлипывал, кто поскуливал. Кто-то зализывал раны.
- А еще, мы должны узнать, что это за сила. Что это? Предостережение? Предшествие? Опасность ли это? – герцог закрыл глаза и вздохнул.
- Дейдара-сама! Нашли Лидера! – прозвучал женский голос. Обернувшись на зов, Дейдара спрыгнул со стола и направился за синеволосой волчицей. На носилках внесли окровавленного рыжего Лидера. Он был в не дотрансформированном образе. Где-то торчала клочьями шерсть, грудь исполосована, лицо не животное и не человеческое. На конечностях еще были когти, к которым прилипли ошметки чужой плоти. Он что-то ворчал и скулил.
-Отнесите его в больничное крыло, - Дейдара дотронулся до лба рыжего. Холодный. И весь дрожит. Вздохнул.
- Расходитесь. Восстанавливайтесь. Спокойного сна, да, - прошептал герцог, устремя взор голубых глаз на высокий портрет.
- Спокойной ночи, господин, - прошелестело отовсюду и оборотни поспешили в свои спальни.
- Дейдара-тян, все нормально? – просипело что-то снизу. Дейдара на ощупь нашел голову лисенка и взлохматил и без того вздыбленные волосы.
- Чего они у тебя мокрые? – опустил взгляд на малыша. – Ты что? Тоже ходил?!
Мальчик покраснел и принялся оживленно рассматривать пол.
- Ты хоть понимаешь, что тебя могли убить, да? – сжал волосы крепче.
- Ай! Ну, больно! – мальчишка взметнул ручки к зажатым волосам.
- Больно ему! А драться не больно было? – прорычал оборотень.
- Ну, мы же не сильно! Поцарапались и все! – заскулил блондинчик.
- Ты хоть понимаешь, что с тобой могло произойти? Думаешь Сасори спать прилег?
- Ну, мы, правда, не сильно!
- Кто мы? Да!
- Ну, с Саске! Мы не сильно! Мы знали, что ты и Итачи-сан ругаться будете, вот и чуть-чуть совсем, - оправдывался мелкий.
Да-да, мы не пишем о том, какая большая капля сползла по виску оборотня.
- Бака, мм, - дернув еще разок для верности, Дейдара уселся на стол.
- Жаль Сасори-сана. Я буду скучать по нему. Он хороший, – прижавшись к брату, Наруто потер лицо о грудь герцога, стирая слезы. – Почему его убили? Он же ни в чем не виноват. Он делал красивые куклы.
- Ну, тише, - уткнулся в светловолосую макушку братца. – Он не оставил нас. Он с нами. В его куклах. Он давно хотел вырваться из этого одиночества. Ммм.
- Не говори так! – топнул ножкой Наруто. – Он не был одиноким! У него были мы!
- Иди-ка ты спать. А то свалишься на пол, а я тебя не понесу, да.
- Спокойной ночи, аники.
- Спокойной. Да, - глаза снова устремились на портрет Хозяина. Что-то изменилось. Только, что?
А луна все также мерно освещала землю. Гордо плывя по небу, зная то, что не знает никто. Она не солнце. Хитра. Да. Спрятав в неясном свете своих таинственных лучей то загадочное и непонятное для всех. Как же низки и жалки все эти напыщенные земнородные. Борются за свои совершенные цели, не замечая ничего вокруг. Ну и куда вам эти цели? Ну и что вы ими добьетесь? Живете ради работы и еды. И ничего вам больше не надо. А работаете, что бы усовершенствовать способ добычи еды. Куда вы все торопитесь? Чем выше скорость, тем выше риск слететь с трассы. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Луна усмехается и, скучающе позевывая, прячется за тучку.
А через некоторое время ночную тишину, охваченную первозданным ужасом, скрытым мантией ночи, неосвещенный хитрицей-луной, прорезался вой. Звонкий, печальный. Настолько чистый и настолько уставший. Вой, оплакивающий павших братьев и сестер, которые больше никогда не подхватят мотив, превращая его в хор.
Инстинкты. Они живут с нами с самого нашего рождения. Оберегая непутевых нас от опасностей и историй, в которые мы так искренне мечтаем вляпаться. Самый основной из них – самосохранения. Не дай великий и ужасный, с нами бедненькими что-то случится. Будем винить всех, только не нас любимых. Ох, эта проклятая дверь сломала мне ноготь! Ах, эти долбанные часы сломались и я опоздала на свидание. Вот как-то так.
Дейдара пробурчал что-то грозное, кутаясь в одеяло, когда кто-то стал поглаживать его волосы. Просыпаться не хотелось. Та бойня, что была две ночи назад, вырвала все его силы. Даже есть не хотелось. Да и остальные, скорее всего тоже не выходили из своих комнат.
Рука, гладившая волосы, переместилась на шею, щекоча пальцами, стягивая одеяло до поясницы.
- Нууу, иди, - сонно пробормотал Дейдара, ища одеяло, - дай поспать, мм. День на дворе.
Рука же явно слушаться не собиралась, уже невесомо порхая по щекам, от чего герцог кривился и терся второй щекой о подушку. Брыкнул ногами подлеца, испоганившего его сон. Подлец пнул его в ответ.
- Ну, все, - рыкнул блондин, подскакивая на постели. – Молись!
- Я не умею, - притворный вздох.
- Т…т…ты! – изумленно застыл герцог. – Что ты здесь делаешь?!
- Не шуми, - гость своевольно откинулся на подушки.
- Ты чего творишь, мм! – яростно подпрыгнул хозяин подушек, - а ну вали отсюда!
- Фи, как грубо, - глаза скосились в сторону герцога, а палец укоризненно покачал в разные стороны.
- Да что ты здесь делаешь! Да еще и будишь! Да я сейчас тебя съем! – привел последний аргумент Дейдара.
- Ты сам звал в гости, - пожал плечами молодой граф.
- Ога, и ты, летя на крыльях исполнителя обещаний, приперся сюда посреди дня! – усмехнулся блондин. – Ты в курсе, что тебя поймать могут.
- Ну, ты же не бросишь меня на растерзание озлобленных оборотней! – наивные глазки со стороны вампира.
- Да я сам тебе глотку перегрызу, - прорычал герцог, опасно сузив глаза, сдувая челку.
- Помнится, в прошлый раз, когда ты обещался перегрызть мне глотку, ты кхмм…потерпел фиаско, - хмыкнул Итачи.
- Что тебе надо?
- Ничего, просто в гости зашел.
Еще некоторое время посидели в тишине.
- Сколько сейчас времени, мм?
- Когда вылетал, примерно полдень был.
- И не боишься сгореть?
- Нет, у меня уровень выше.
Вздохнув, герцог ложится обратно. Странно все как-то. Пришел тут. Разбудил. А теперь еще и валяется.
Итачи приподнимается и садится верхом на Дея. Опускает голову ближе к лицу блондина. Тот нервно вздрагивает и отшвыривает обнаглевшего вампира. Обнаглевший вампир, сгруппировавшись в полете, аккуратно приземляется на стену, удивленно глядя на блондина.
- Ты чего швыряешься гостями? – спокойно спрыгнул со стены и забрался обратно на кровать.
- Это ты чего тут удумал, а?! – герцог подобрал одеяло, укрываясь им до носа.
- Я тебе ухо повредил. Я смотрю, ты его до сих пор не вылечил, - указал на осевшее лисье ушко.
Дейдара машинально провел пальчиками по ране. Что бы с ней не делал Орочимару, она так и не затянулась. Рубец остался, сама рана саднила. Дей поморщился.
- Яд вампира, - скривился он, - уж спасибо, удружил.
- Вот поэтому, дай помогу, - произнес Учиха, подползая к герцогу. – Ты же знаешь, кроме меня оттуда его, все равно, никто не достанет.
Блондин фыркнул, но, все же, позволил себе расслабиться, когда вампир снова уселся на нем. Дейдара с интересом следил за каждым движением графа. Вот он аккуратно проводит пальцами по ране, которая при его прикосновении вновь открылась. Вот он смахивает выступившие капли крови, слизывает ее с ладони. Черные глаза внимательно осматривают повреждение. Потом он спускается ниже, полностью укладываясь на блондина. Дыхание проходится по щеке, затем по виску, немного пощекотало ухо и застыло на ране. Щека касается щеки. Дейдара закрывает глаза и краснеет.
Язык Итачи проходится по кончику лисьего ушка, губы осторожно касаются его, боясь причинить лишней боли. Погружая ушко глубже, начинает осторожно высасывать отравленную кровь из прокуса, успокаивая боль порхающими движениями языка по внутренней стороне уха, поглаживая его губами. Запустил руку под голову блондина, притягивая его поближе, второй лаская кожу лица. Герцог и не замечает, как открывает рот и начинает дышать учащеннее. Как губы пересыхают, а на пальцах немного отрастают когти и начинают процарапывать спину «лекаря». Замутненный незамысловатыми ласками, граф, отрывисто дыша, обсасывает все ухо, легонько прикусывая, затем перемещается на другое. Рука, ласкающая лицо, подхватила когтистую ладонь оборотня, сплетая пальцы, и оторвавшись от уха, аккуратно поцеловал ладонь блондина. Тот отворачивает голову и, стремясь отдышаться, закрывает глаза. Свободной рукой проводит по покрасневшим щекам.
- Ну, что ты, - шепчет граф, проведя языком по шее.
- Что мы делаем, мм? Мы же, - Дейдара втягивает воздух носом и отрывисто выдыхает, сглатывая. – Разные. Мы не можем так. Нельзя же. Да.
- Кто сказал? Кто сказал, что не можем? – азартно усмехнувшись, Итачи посмотрел в глаза блондину.
- Но ведь, это же, не по правилам…, - рот герцога мягко прикрыли ладонью.
- Плевать! Плевать на всех! Разве тебе не надоела эта война? Разве тебе не надоела эта слепая гонка вперед, крещенная цинизмом высших? Разве не надоел этот бесконечный путь без цели? Не надоело терять близких с каждой ночью? – с каждым «не надоело» губы Итачи плавно скользили по лицу герцога, проводил носом по нежной шее.
Дейдара закрыл глаза, тяжело дыша под горячим телом вампира, нервно комкая свободной рукой простынь, а второй неосознанно поглаживая пальцы графа, переплетенные с его.
- Я…, - уткнулся носом в грудь графа. Дернув заживающим ухом, уловил приближающиеся шаги в коридоре. – Уходи. Тебя не должны поймать.
Граф поднялся с оборотня. И как в насмешку всем правилам, вновь преклонил голову.
- Ну же! – испуганно дернулся герцог. В сию же секунду вампир растворился в тумане.
- Не спите, Дейдара-кун? – в приоткрытую дверь просунулась рыжая голова. Лидер поправился быстро. – Я услышал у вас какую-то возню.
- Как всегда упал с кровати, - отмахнулся блондин, запуская руку в распущенные волосы.
- Тьфу, чем здесь воняет? – скривил нос Пейн, входя в комнату. – Кровососы. Фу.
Дейдара молча указал из-под одеяла на одежду, в которой две ночи назад он вышел против крылатых.
- Я заберу это, - брезгливо сморщив нос, рыжий подхватил одежду наследника двумя пальчиками и на вытянутой руке понес их в прачечную, всем своим видом показывая, как он относится к этим мерзким тварям. – Хорошо, что у вас окно открыто. Приятных снов.
И аккуратно прикрыв за собой дверь, удалился.
Издав мученический стон, Дейдара повалился на подушку, но тут же недовольно-оскорбленно заматерился.
- Да, что это тут такое? – потирая ушибленный затылок, блондин вытащил из-под подушки книгу в кожаном переплете. Обложку книги украшали голубки, сидящие на веточке цветущего дерева. – Вильям Шекспир, «Ромео и Джульетта», хм, - прочел герцог.
- Что-нибудь есть? – к инспектору полиции подошел детектив. Тот отрицательно покачал головой. – Хоть тут всех на площади в шеренгу выстраивай, - вздохнул детектив.
- У вас тоже ничего? – отрываясь от блокнота, посмотрел на подошедшего.
- Как видите, - развел руками. – Вас, кстати как?
- Якуши Кабуто. А вы у нас новый детектив. Раньше у нас был другой.
- Да, того позавчера нашли разодранным. Видимо что-то знал.
- А вас звать как?
- Какаши Хатаке.
- Приятно познакомиться. Надеюсь, вам повезет больше, чем Ямато.
- Уж я тоже. Вы можете дать то, что известно вам?
- Конечно, проходите.
Кабуто принес кофе в кабинет, где перебирал бумаги детектив. Что-то полезное для себя он выписывал в блокнот.
- Будете? – придвинул чашку к бумагам.
- М? А, благодарю, - Какаши отхлебнул темной жидкости. – Я одного не могу понять.
- Чего именно? – Якуши пододвинул стул ближе.
- Тут все жертвы разделены на две стопки.
- Ямато сделал вывод, что у нас два серийных маньяка, - поправил очки инспектор. – Еще он заметил, что все убийства происходят поочередно. Сначала просто выжимают кровь, а потом полностью разрывают. Как будто эти два убийцы соревнуются друг с другом.
- Хм, и почти всегда девушки, желательно девственницы. Уж сильно это напоминает ритуал.
- Да? Какой?
- Не знаю, просто напоминает.
- Знаете, сходите к священнику, он у нас знает свое дело. Знает все странности, происходящие здесь.
- Да уж все, - недоверчиво усмехается детектив.
- Он же священник. К нему весь город приходит исповедаться, - пожал плечами Якуши.- Уж он-то точно знать будет.
- Какузу, блядь! Да ты совсем охуел! – священник дернулся, но его сильнее прижали к алтарю. – Ублюдок! Да ты можешь подождать? Тут блядь как говном насрано прихожан.
- Не дергайся, - воистину железный захват, и с проповедника срывают рясу.
- Вот ведь дерьмо, - Хидан прижался лбом к стене.
- Сколько раз говорил, - Какузу срывает с шеи священника кулон. – Не смей его носить.
- Да иди ты в жопу, указатель!
- Обязательно, дождись вечера.
- Козел, - язычник поправляет рясу и накручивает сорванную цепочку на руку.
- Поговори еще, точно на плаху отправишься.
Хидан на это лишь сплюнул и, пригладив волосы, поцеловал кулон. Хмыкнув, направился к прихожанам. Поглядев вслед этому богохульству, Какузу вздохнул и направился к зданию суда.
- Благодарю вас, святой отец, - шептала в поклоне женщина. – Вы мне так помогли.
- Не меня благодари, сестра моя, - тихо кивнул священник.
- Простите, это вы отец Хидан? - на плечо проповедника опустилась чья-то рука.
- Да, а вы, простите, кто, сын мой?
- Я хотел с вами поговорить…
- Это место, где вы можете раскрыть свою душу, - восхищенно пробормотала женщина.
- Я детектив. Хатаке Какаши, - представился посетитель. – И я хотел бы поговорить с вами о том, что происходит в городе.
- Значит, Какаши, - прошипев, произнес бледнолицый человек.
- Так точно, - сверкнув очками, усмехнулся инспектор.
- Ну-с, хорошо, - бледнолицый откинул волосы назад и направился вдоль по улочке. – У нас как раз кончаются припасы. Хм. Глупые смертные. И куда вы только лезете?
Смертные, наверное, полные кретины. Со своими проблемами разобраться не могут, а лезут в чужие, как будто это не у них говно с ушей стекает.
- Простите, но это богохульство. Я не могу открывать вам то, что рассказывают мне прихожане, - священник скрестил руки на груди.
- Вы не понимаете. Это очень важно, это поможет продлить следствие. Вытащить его из тени. Из тупика. А так эти убийства будут продолжаться! Неужели вам не совестно будет, если будете осознавать, что именно из-за вас и этих правил погибла каждая следующая жертва? – понизив голос, спросил детектив.
- Я не имею право, - качнул головой священник. – И я вам посоветую не лезть в это дело. Ямато не первый, кто погиб случайной жертвой.
- И вы будете со спокойной душой каждое утро отпевать новые трупы? А ведь все может и прекратиться! – Хатаке знал, что лучшее средство выбить что-либо у кого-либо – давить на жалость или совесть.
- Меня ждут прихожане, - поцеловав кулон, священник отправился в сторону посетительниц. Совесть Хидана не мучает уже 10 столетий.
- Аники! Смотри!! – маленький темноволосый мальчик машет руками, а, добившись внимания старшего брата, начал усердно пыхтеть и преображаться. Сумерки, сгущающиеся над землей, таят опасность в своих недрах. Первые звезды скрываются за туманом. Луна еще не вышла. На месте пыхтения раздалось шипение. Итачи оторвался от созерцания звезд и глянул на братишку. Тот, покраснев от натуги, все же добился успехов. Когти стали отрастать, скелет перестраиваться. Когда позвоночник начал прогибаться, мальчик рухнул на колени и, держась за грудь, тихо хныкать. Граф тут же подскочил к малышу, прижимая к себе.
- Аники, больно, - сипло прохрипел Саске.
- Терпи, первые разы всегда больно, - погладил по отрастающим волосам,- ну же, терпи. Ты же у нас бесстрашный и сильный! Давай.
Итачи, аккуратно придерживая брата за живот, стал осторожно прогибать его в спине, от чего трансформация ускорилась. Белоснежная рубашка порвалась, и из дыр начали пробиваться кожаные крылья. Рожки на голове выступали совсем маленькими, даже не закрученными. Личико кривилось, не до конца вытягиваясь.
Итачи осмотрел обезображенного братца и вздохнул.
- Ну, вот. Теперь и ты монстр.
- Э? Почему! Я не монстр!
- И еще какой. Ты себя в зеркало видел?
- Нет, конечно! И не увижу!
«Он явно что-то знает. Возможно, его запугали. Или это что-то такое ужасное, что он просто боится рассказать», - Хатаке, задумчиво ступая, шел по мостовой. Этот священник усложнил дело. Рассказал бы все и дело с концом. А так. С досады пнул камень. Остановился. С утра ничего не ел. Только та чашка кофе у инспектора. Может в трактир какой зайти? Может там еще чего накопает? Детектив устало проводил взглядом суетливых служанок барских домов. Вот пьяный извозчик нагружает телегу бревнами. Вон какие-то вельможи прогуливаются. Старший и младший. Похожи-похожи. Наверное, братья. Кажется это местные герцоги. А вон и цветочница закрывает свою лавку.
Вздохнув, детектив зашел в трактир, напротив цветочной лавки.
Трактир здесь был таким же, как и везде. Душное закуренное помещение, никогда не знававшее уборки, в то время как драки здесь обычное дело. Липкий пол, ничем не отличающийся от него потолок. Обшарпанные стены. Грязные разваливающиеся столы и стулья. Закоренелые пьяницы и распутные девки. Здесь совершаются обмены любого рода. Заключаются нелегальные сделки. А может даже, встречаются и более отъявленные преступники.
Хатаке пристроился за столиком в уголке, заказав себе чарку, осматривая посетителей. Все как один с красными носами и зеленым лицом. Пропустив чарочку, заказывает еще.
Полностью погружается в свои мысли. Как же разговорить священника?
- Думать? В таком заведении? Не пугайте меня, - усмехнувшись, прошипел кто-то рядом.
- М? Простите, я прослушал, - поднял взгляд на подсевшего.
- Ничего, - перед детективом сел мужчина с болезненно бледным лицом и какой-то змеиной наружности. Да и повадками. – Просто, в этом городе всех знаю, а вас вижу впервые.
- Я новый детектив. Хатаке Какаши, - протянул руку.
- А, теперь ясно, - пожал руку в ответ, - Орочимару. Местный лекарь. А вы, я так понимаю, пришли разобраться с проблемами, царящими в нашем славном городке.
- Да, - равнодушно кивнул детектив.
- Хм, вам помочь с расследованием? – лекарь заговорщицки прошипел, склонившись как можно ближе к Хатаке.
- А вам есть что сказать? – недоверчиво покосится в сторону подозрительного шипящего объекта.
- И не мало, - утвердительно кивнул бледнолицый. – Даже покажу.
@темы: слэш, фанфики по наруто, Какузу/Хидан, яой, nc-17, Вкусняшки, ням), Мои фанфы), Хумор)), Итачи/Дейдара
-
-
02.09.2014 в 22:54